А в один из дней главный городской милиционер в церковь прибежал
Елена Кучеренко, Вадим Прищепа
10 августа, 2020
Веру сбила машина. Водитель оказался не виноват — он умер от сердечного приступа прямо за рулем. После аварии 10-летняя девочка была в коме, на аппарате ИВЛ. Врачи хороших прогнозов не давали. Именно тогда безутешный отец Веры встретил священника. И горько сказал, что Бога нет, раз такая беда случилась с ребенком. Тот не согласился, и случился у них спор, который оба до сих пор вспоминают.
Отец Евгений построил свой храм на спор. Была у него и такая история.
Тогда его, еще молодого и неопытного священника, назначили настоятелем в бывший клуб. Точнее — в непонятное, полуразрушенное помещение, расписанное по стенам словами из трех букв, «Здесь был Вова» и «Ленин жив!» Оно и клубом-то было лет десять назад. А теперь из покосившейся крыши торчали молодые деревца, а в развалинах ютились бродячие собаки и играли дети.
Периодически кто-то там травмировался, кто-то ломал ноги, на кого-то падал кирпич. И местные власти с огромным удовольствием передали церкви этот объект повышенной опасности. Чтобы, с одной стороны, снять с себя ответственность, а с другой — продемонстрировать народу, что они тоже уважают веру.
«Мирские духовенству не указ!»
Содержание статьи:
До отца Евгения пытался обосноваться там отец Владимир. О нем я хочу рассказать отдельно. Приехал он в эти края с Западной Украины и за несколько лет поменял несколько приходов.
В одном селе не ужился он с местным начальством. Точнее, он-то ужился. Но не срослось у его матушки Софии с женой главы их населенного пункта. Обе были женщинами сильными, боевыми и властными, любившими почет и уважение. Если честно, то даже отец Владимир побаивался свою громогласную, активную супругу, вникающую в любую приходскую мелочь и пытающуюся взять под свой контроль все, что можно взять.
Единственным неподвластным ей местом был алтарь, и батюшка отсиживался там время от времени, размышляя о вопросах бытия и превратностях судьбы. И тайно вздыхая о том, что когда-то не прислушался к совету своего духовника и не принял монашество. А матушка всеми способами пыталась его оттуда выманить и дать очередное ценное указание, как лучше наладить их приходские будни. И часто было непонятно, кто из них настоятель — он или она.
Жена сельского головы, в свою очередь, считала себя местной владычицей и также стремилась все контролировать, включая церковную жизнь. То ей хор не достаточно витиевато пел, то не мягки были просфоры, то в трапезной не то подали, то священник не то ей сказал на исповеди.
«Как у нас в Москве? Записочку подайте и проходите». Истории о храмах, которые стали семьями
Подробнее
Когда же матушка София пыталась возразить, Зинаида Степановна пренебрежительно от нее отмахивалась:
— Вы идите-идите… Это наше с батюшкой дело.
А потом пеняла прихожанкам:
— Что вы с ней все: «Ах, матушка, матушка…» Она ж просто баба! Такая же, как вон, Нюрка — уборщица.
Узнав об этом, матушка София стерпеть уже не смогла.
— С каких это пор мирские духовенству указ?! — наступала она на Зинаиду Степановну.
Ну и слово за слово, на приходе начинали дрожать стены. А отец Владимир с сельским головой старались в эти моменты не попадаться под руку своим благоверным и издалека посматривали друг на друга с пониманием, сочувствием и явной симпатией.
В итоге, двум представительницам прекрасного пола стало слишком тесно в одной местности и матушка София убедила отца Владимира поговорить с владыкой о переводе на другой приход.
«Женщины…»
Старенький владыка Симеон, вздыхая, выслушал батюшку, который, по возможности смягчая, рассказывал обо всех этих злоключениях.
— Да… Женщины, — задумчиво произнес владыка.
Сам-то он монахом был, женщин близко никогда не знал. Но имелась у него младшая родная сестра Галина, семидесяти лет от роду. «Галочка», как называло ее между собой местное духовенство.
Галочка никогда не была замужем, но не очень об этом жалела. Как и владыка Симеон, мирским утехам она предпочитала все духовное. Однако, не настолько, чтобы «похоронить» себя в монастыре. В итоге она решила посвятить свою жизнь брату, которого с детства считала тюфяком и рохлей.
— Нашли, кому доверить епархию, — думала она про себя.
Но и гордилась, что брат ее — владыка. И уж тут-то она ему поможет.
Мало какие важные церковные вопросы решались в тех краях без участия Галочки. Не потому, что владыка Симеон не мог разобраться сам. Он мог. Но по природному своему мягкосердечию сестренку жалел и отстранить от дел не решался.
Галочкиного расположения искали священники и их жены. Ее старомодные седые букли мелькали то на одном приходе, то на другом. Встречали ее не менее торжественно, чем самого владыку. И вместе с милыми подарочками подсовывали и прошения на имя епископа. Знали, что имеет она на брата большое влияние. И в этом влиянии она была весьма настойчива. Хотя иногда и владыка Симеон мог ей свой характер показать. Но это в очень принципиальные моменты.
В общем, вздыхал старенький владыка, то ли, вспоминая свою родную Галочку, то ли просто сочувствуя отцу Владимиру с его горячей матушкой. Но в итоге перевод благословил.
А в вечер накануне отъезда собрались тайно от жен отец Владимир с сельским главой. Выпили, повздыхали о своей нелегкой мужской доле, посокрушались, что не сладилось, а ведь все могло бы быть так хорошо и душевно. И крепко обнялись на прощанье.
Конкуренция
На другом приходе по той же самой причине не срослось у матушки Софии с женой местного богатого бизнесмена и благотворителя, на чьи деньги, собственно, и был построен храм.
Сам-то бизнесмен был исключительно материалистических взглядов на жизнь. Но вот горячо любимая его супруга неожиданно уверовала и захотела храм. Так зарегистрировалась в тех местах община и появилась маленькая церквушка, в которой, на самом деле, местное население очень нуждалось. Ближайшая находилась за десятки километров. Ну и направили туда настоятелем отца Владимира.
Беда только, что жена мецената в этом храме ощущала себя полноправной хозяйкой. И власть свою с матушкой Софьей, которая сразу не понравилась ей своей чрезмерной активностью, делить не собиралась.
Тут уже бизнесмен по настоянию своей супруги поехал к владыке Симеону и убедил его, что для их общины больше подойдет монах. Во избежание женской конкуренции.
Старенький владыка опять повздыхал и отправил отца Владимира с его неугомонной супругой в тот самый «клуб». Где о назначении здания напоминал лишь крест, воздвигнутый неподалеку, а службы шли под открытым небом. Из прихожан были две-три старушки, которые из-за возраста в управлении приходом настоятельнице конкуренцию составить никак не могли.
Но очень скоро матушка стала тяготиться вечным безденежьем и как далеко отправил их многотерпеливый владыка Симеон после очередного прощения, я уже не знаю.
А на приход этот благословил он отца Евгения. Тогда еще совсем молодого, служившего всего несколько лет.
Бесперспективный приход
Если честно, тем двум-трем местным бабушкам, составлявшим приход, их новый настоятель сначала не понравился. В их представлении настоящий батюшка должен быть голосист, степенен и объемен. А отец Евгений уродился невысоким, шустрым, худосочным и не басовитым. Никакого благолепия, в общем. И матушка его Ирина под стать — хрупкая, вся в веснушках и улыбка до ушей. Недоразумение, а не матушка.
Да и помнили они еще те недалекие времена, когда был он не отцом Евгением, а местным участковым — Женькой-ментом. И как-то не укладывалось у бабушек в их консервативных головах, что тому, кто еще недавно в свисток свистел, они теперь руку должны целовать.
Рассудили все же старушки, что раз один батюшка уже сбежал, Бога гневить и возмущаться не стоит. Мало кто здесь, в этом нищем и совершенно «бесперспективном» храме-клубе, служить захочет. Так пусть хоть этот худосочный со своею конопатой матушкой остается.
Лидка-макияж. Над ней смеялись, пока не узнали правду
Подробнее
Но очень скоро полюбили они своего настоятеля. И каждый день Господа благодарили, что его сюда мудрый владыка Симеон определил, а не кого-то другого.
Уже тогда было видно, что необычный это батюшка. Таких даже среди духовенства редко встретишь. С такой радостной, чистой и искренней верой. И настоящей, евангельской любовью к Богу и людям. Когда смотришь на него и «отражение» Христа видишь. Наверное, поэтому тянутся к нему сирые, убогие и обездоленные. Настоящего тепла ищут.
Замазали отец Евгений с матушкой Ириной непотребные надписи на стенах. Иконки кругом развесили. Что могли — своими руками починили. И начались в бывшем клубе службы. Он — в алтаре, она — на клиросе. Двое деток, маленьких тогда еще — на лавках спят.
А через какое-то время и народ подтянулся. Молодые пришли. Люди ведь чувствуют, где настоящее. И закипела на «бесперспективном» приходе жизнь.
«Приходите с вашим Богом через два месяца»
Печалило только отца Евгения, что в развалинах приходится служить, с прохудившейся крышей. Зимой внутри не теплее, чем на улице. А во время дождя по всему храму ведра расставляли, чтобы вода сверху на пол не капала.
— А однажды случай был — покойничка отпеваю, почти столетнего дедушку, — вспоминал священник. — Вокруг родственники скорбящие. Дети, которым самим под семьдесят. Внуки, правнуки. Даже праправнучка одна. И вдруг сверху кирпич летит и прямо дедушке почившему в лоб. Я окаменел сначала, потом прощения стал просить. В такой момент и такая оказия. А родственники: «Ничего-ничего. Главное, что не по нам. А дедуленьке нашему хуже уже не будет. Продолжайте».
В общем, условия невыносимые. Храм отстраивать надо, а денег нет. Прихожане, конечно, помогают, чем могут. Но не богатый городок, всем непросто.
А тут еще владыка Симеон в очередной приезд отца Евгения в епархиальное управление попенял по-отцовски:
— Ты, батюшка, молись побольше, не ленись. Будет молитва, и храм у тебя будет.
А отец Евгений и так, единственный из местных священников, каждый день служил. Другие — по воскресеньям, да большим праздникам. Все вокруг удивлялись — что за подвижник такой выискался. Вроде не монах, не схимник. Семейный, при матушке молодой. А все время в храме. Может, грех какой сугубый отмаливает?
И решил отец Евгений, помимо молитвы еще и по потенциальным благотворителям походить. Не очень любил он это дело, но выхода другого не видел.
Первое-наперво пошел он в местный совет депутатов. Но там от него сразу отмахнулись:
Денег нет, но вы молитесь!
Подробнее
— Ой, у нас выборы на носу, не до этого. Приходите с вашим Богом месяца через два. Но денег все равно не будет.
Попытал отец Евгений счастья и на местном заводе железобетонных конструкций. Если не денег, так, может, конструкцию какую для храма пожертвуют.
Только упустил он из виду, что директор — старый его знакомый. Еще по «ментовским» временам. Нет, сам директор по фамилии Крисюк закон если и нарушал, то не слишком. Меру знал. А вот сын его, Васька, грабежами не гнушался. И не раз отбывал пятнадцать суток у отца Евгения (тогда еще — Женьки-мента) в обезьяннике.
Папа Васьки пытался сына у будущего отца Евгения выкупить, взятку предлагал. Сам-то он считал, что отпрыску его не вредно будет и на подольше загреметь. Но вот супруга его сильно о сыне печалилась. А милиционер взятки не брал. И в итоге, Василий, и вправду, попал в колонию.
— Раньше надо было деньги брать, — мстительно сказал директор Крисюк. — А теперь не дам.
И лицо его приняло железобетонное выражение.
Бог есть?
Ну и везде так. Не по этой, так по другой причине отказывали отцу Евгению в помощи.
Отчаялся он и собирался уже завязать с поиском благотворителей, как вдруг понял, что стоит как раз напротив местного милицейского управления. А начальник — бывший его руководитель. С той поры не виделись. Но главный городской милиционер постоянно в телевизоре мелькал. Поэтому отцу Евгению его судьба была известна.
— Может, у него счастья попытать? — подумал батюшка. — Все же у милицейских начальников везде связи.
И сам начальник, тут как тут. Подъехал на своей служебной машине.
— Игорь Анатольевич! — окликнул его священник.
Так его звали.
Но мужчина рассеянно окинул его взглядом и уже хотел пройти мимо. А потом вдруг развернулся и направился к отцу Евгению:
— Вот скажите, святой отец, Бог есть?
— Конечно, есть Бог. Но я не святой отец. Не принято так у нас. А вы меня не узнаете?
Главный городской милиционер присмотрелся.
— Женька, ты?.. Вы?.. Как называть-то тебя теперь?
— Да как удобно. Можно отцом Евгением. А можно и Женькой. Я не против. Я к вам как раз хотел… А почему вы про Бога спросили?
— Да потому, что думаю — нет Его…
Тут только отец Евгений увидел, что у Игоря Анатольевича красные, как будто заплаканные глаза.
— У вас что-то случилось?
— Дочь у меня умирает! Единственная. Если бы твой Бог был, Он бы разве допустил?
И огромный, сильный мужчина заплакал, как ребенок.
«Спорим — построю?»
Уже больше получаса разговаривал отец Евгений со своим бывшим начальником в его кабинете. Параллельно Игорь Анатольевич пил коньяк и язык его начал немного заплетаться. И все чаще повторял он:
— Ну и где твой Бог? Где?!
Узнал батюшка, что дочь Игоря Анатольевича, 10-летняя Верочка, сейчас в коме. Сбил ее автомобиль. Причем, не виноват был водитель . Случился у него сердечный приступ, потерял управление и сам за рулем и умер. Двое детей сиротами остались.
И насчет Верочки прогнозы у врачей самые неутешительные. Если и выживет, то ни ходить, ни понимать ничего не будет. Но и шансов, что в себя придет, мало. Очень серьезными были травмы.
— Она крещеная у вас? — спросил отец Евгений.
— Крещеная, все как положено.
— А причащали давно?
— Да когда нам причащать-то… Ты-то зачем приходил? Вроде сказал что-то.
— Средства на храм ищу… Но это не важно уже. К дочке-то в больницу пускают? Я бы соборовать ее мог. Вместе молебен бы отслужили.
— Да зачем все это? Тут лучшие врачи руками разводят, а ты со своими молитовками.
— Надо молиться. Обязательно! Милостив Господь!
— Ну все, хватит! Нет Его, нет! Бога твоего!
И Игорь Анатольевич опрокинул еще одну рюмку. А потом положил голову на руки и замолчал. Молчал и отец Евгений.
— Знаешь что, — сказал вдруг мужчина. — А пусть! Поехали, будешь молиться своему Богу! И если выздоровеет дочь, я тебе храм построю!
— Да при чем здесь это! — Отмахнулся отец Евгений. — Вместе будет Бога просить. Что человеку не возможно, Ему возможно. А храм… Построится как-нибудь. Господь управит..
— Не веришь мне, — рявкнул пьяным голосом Игорь Анатольевич. — А спорим, построю?
И схватил отца Евгения за руку и затряс ее. Тот даже отдернуть не успел.
— Спорим — спрашиваю?… И поверю тогда, что есть твой Бог!
«Верочка в себя пришла!»
— Как у меня сердце тогда разрывалось, — вспоминал отец Евгений. — На горе, слезы Игоря, жены его Надежды смотреть. Долгожданный ребенок, поздний. Оба в возрасте уже. Радость их единственная. Надя у кровати на коленях стояла. Молилась или нет, не знаю… Только шептала: «Девочка моя! Лучше пусть я умру…» А я, как мог, Бога просил: «Ну Ты же все можешь, сотвори чудо! Утешь этих родителей. Господи, пусть узнают они Любовь Твою».
Соборовал девочку батюшка, молебен отслужил. Причастить не мог. Она на ИВЛ была, без сознания.
Храм с неба упал, а деньги прислал незнакомец. Истории о доверии к Богу и любви к людям
Подробнее
Дома рассказал все жене своей, Ирине.
— Богородице буду молиться, — сказала матушка, — Она же Сама — Мать.
Через несколько дней Игорь с Надеждой к отцу Евгению в храм пришли. Зачем, и сами не знали. Но как будто легче им там становилось. Потом опять и опять. На иконы смотрели, думали о дочери своей. С прихожанами познакомились, с матушкой Ириной — удивительным, светлым человеком. Под стать своему мужу.
Она к Наде домой стала заходить. Вроде ничего особого не делала, не проповедовала. Просто чай нальет, посуду помоет. Или молча сидела рядом. Вместе плакали, вместе надеялись.
— И мне все минуты казалось, что все будет хорошо, — рассказывала потом Надежда.
А отец Евгений молился. И весь приход вместе с ним. И в один из дней прибежал в тот храм Игорь:
— Батюшка (впервые так его назвал), Верочка в себя пришла! Слава Богу!
Старичок в очках
К огромному удивлению врачей, девочка быстро пошла на поправку. Она все понимала, говорила. Сначала с посторонней помощью садилась, потом начала потихоньку ходить.
Вместе с Игорем и Надей радовались и батюшка с матушкой. Не только горе, но и счастье разделить они умеют.
О споре том дурацком, который Игорь пытался ему навязать, и пьяном обещании, отец Евгений еще тогда, в тот самый день забыл. Не до того ему было. Только Бога просил, чтобы беду отвел. И услышал его Господь.
А потом неожиданно подъехали к храму грузовики с кирпичом, стройматериалами, рабочими.
— Принимай, отец, работников, — весело крикнул Игорь. — Церковь будем строить! Есть Бог!…
Так и появился вместо разрушенного клуба красивый храм. Небольшой, но уютный.
Много лет уже прошло. Рядом выросли трапезная, воскресная школа — лучшая в том городе. Вместе с матушкой Ириной преподает там и Надежда. Она историк по образованию.
Игорь уже на пенсии. Теперь он староста на том приходе. И всем рассказывает:
— Храм наш я на спор построил. Проспорил я тогда батюшке. Есть Бог! Как же я раньше этого не знал!
— Не на спор, а Господу в благодарность, — поправляет его отец Евгений. — Великое это дело — Бога благодарить. Мы же только просим…
А недавно в том храме батюшка венчал Верочку. Выросла она уже. Красавицей стала, умницей. На радость своим родителям. О той страшной аварии только пара шрамов напоминают.
И то еще, что стоит она часто у иконы Луки Крымского — ее любимой. Отец Евгений в те страшные дни ему много за нее молился. И однажды девочка увидела, как она сказала, «дедушку в очках». Он стоял напротив ее кровати и улыбался.
Может, приснилось ей, показалось, а, может, и правда был старичок. Но хорошо запомнила его Верочка. И потом на иконе той в храме узнала. И полюбила на всю жизнь этого святого.
